Внешний вид: белые рабочие брюки от костюма, белая борцовка, на ногах легкие летние ботинки. Волосы распущены, на левом виске и поперек носа – пластыри. Под глазами пролегают тени.

В зеркало на себя было даже страшно смотреть. Тяжелый день накануне и бессонная ночь дали о себе знать – тяжелые темные мешки с комфортом расположились под глазами, делая его похожим на панду. Свежий пластырь на бровь – к старому шраму теперь добавился новый, свежий пластырь на изодранный об щепки нос.
«Ну и смешон же ты, Сора» - он намерено назвал сам себя этой ненавистной формой имени и покосился на стоящий в небольшой вазочке букет садовых ромашек, и аккуратно сложенный рядом с вазой бинт.
« И когда ты успел до такого докатиться?» - он выдохнул, закрыв глаза, и набрал в легкие побольше свежего утреннего воздуха.
Всю ночь он почти не спал, лишь изредка проваливаясь в тяжелый полусон-полубред. И стыдно было даже признаться, что каждый раз, проваливаясь в забытье, он видел одну и туже постыдно вымученную картину. Он, в странном белом платье, крайне комично смотревшемся на его широком торсе при не менее широких плечах, рыжий Бадоу, аккуратно причесанный, в строгом костюме, который,  в общем-то, тоже на нем не особо гармонично смотрелся и хрипловатый голос психолога: «Объявляю вас мужем и женой. Жених, теперь вы можете поцеловать невесту». Кадзуки бережно берет его за щеки, наклоняется и…. покрытий холодным потом Сората просыпался, едва сдерживая испуганный крик. И так за всю ночь несколько раз. И видимо именно в один из таких моментов полузабытья, повар и не заметил, как к ручке открытой оконной рамы, свежим чистеньким бинтом с кривым бантиком, кто-то (кто бы это мог быть, а?) привязал толстый букет садовых ромашек.
А уж какой ступор Сората испытал, когда проснувшись, заметил привязанные к окну цветы. Сперва он даже не понял, как такое могло произойти, а стоило заметить бинт, все сразу встало на свои места.
«Он решил меня добить? Стоило сказать, что Харука умерла…. Он словно издевается надо мной.» - Сората сжал кулак и ударил им в стену. Он сам не мог понять, то ли его переполняет ярость, то ли обида, то ли недосып. Однако цветы виноваты в этом не были, и, вернувшись из душа, он притащил небольшую стеклянную вазочку воды, отвязал цветы и поставил их на подоконник.
«Отнести что ли ему их обратно? Поставить тихонечко в медпункт на стол?» - обдумывал он, стараясь перебороть чувство негодования и вообще хоть как-то расслабиться. Но сложившаяся ситуация расслабиться не позволяла совсем.
На кухне уже началось копошение – поварята разогревали духовки, доставали посуду, заготовки. Быстро сверившись с утвержденным меню на обед и завтрак, парень раздал короткие указания, зевнул, несколько раз отшутился по поводу своего внешнего вида и вышел на улицу. Судя по всему, сегодня полдня он будет отсыпаться. Глаза нещадно резало от утреннего света, а рот буквально разрывало от зевоты. Он потянулся, закинув руки за голову, благо в столь раннее утро никто не мог его видеть.

Находясь в этом растянутом положении, парень и заметил незнакомую худощавую девушку во всем черном, прогуливающуюся в непосредственной близости от него. Он дотянулся до конца, закрепив результат растяжки мышц, и помахал девушке рукой. Она, не хуже его самого, выглядела не совсем свежо, и явно плохо спала, что, с учетом того, что Сората еще не был с ней знаком, было не удивительно. Те, кто впервые прибывал в академию, редко могли хорошо выспаться на новом месте. Все-таки академия была довольно-таки беспокойным местом. Особенно если учесть, сколько странностей тут происходило и какими были сами студенты.
- Доброе утро, - поздоровался он на японском, - вижу вам не спится.
Он доброжелательно улыбнулся, но решил все же не навязываться, увидев в ее глазах легкое замешательство. То что дети здесь были нелюдимые он тоже успел привыкнуть.
«Подумаешь, я не настаиваю», - улыбнулся он уже сам себе, доставая из кармана брюк резинку и заколки. Легко провел пятерней вдоль волос, собрал их в некое подобие пучка, скрутил резинкой, закрепил невидимками. Заколками подобрал лезущую в глаза челку. Сразу стало свободней и комфортней.
«Может все же стоит подстричься? Хороший повар – лысый повар.»

Он так и замер с невидимкой в зубах, услышав ломанную английскую речь с явным грубоватым русским акцентом. То как девушка достала нож, он, возможно к своему счастью, из-за кустов не видел. Однако так агрессивно на него не реагировал еще никто, а уж со сколькими трудными подростками он тут уже перезнакомился. И по тому как она дернулась в его сторону, он понял, что на дружелюбную беседу она явно не настроена.
«Чтож за год такой начался? Зря плохо в зеркало смотрелся с утра, может мне на лбу написал «маньяк»? Причем по-русски»
- Ну и чушь, - почти на чистом русском языке, выронил Сората, вытащив изо рта последнюю невидимку и невозмутимо заколов ее в пучок, - Вы совсем не знаете языка? – вежливо поинтересовался он, но от его взгляда не могло скрыться то, как в утренних солнечных лучах блеснуло лезвие ножа. В голове сразу промелькнуло уроки боевых искусств, на всякий случай, чтобы вовремя отреагировать.
«Спокойно, Сората, главное не делай резких движений»
- Что вам не спится в такую рань? Именно это я у вас и спросил, – все также на русском языке поинтересовался он. А говорят еще что японцы народ вспыльчивый. Вы только посмотрите на русских. Парень насупил нос, слово «япошка» все-таки обидно резануло слух, особенно когда он оценил какого роста новая ученица.

Отредактировано Sorata (2013-06-09 21:30:33)

Девушка отступила в тень, сделав шаг назад и тем самым отойдя от Сораты на достаточное расстояние.
- Можно подумать, знание русского языка – это преступление, - возразил Сората, тоже сделав шаг назад и опираясь спиной о дерево. Достал из кармана брюк белый платок, который собирался повязать на голову, но не спешил.
Ему не нравилось, как резко девушка перешла на «ты», и было даже похоже, что приняла его за студента. Будь он представительницей прекрасного пола, ему бы это польстило, но тут был совсем иной случай. «Из-за роста чтоли?»- хмуро подумал он, но все-таки сдержал желание сделать девушке замечание. Она была уже слишком агрессивно настроена к окружающим, а значит искать к ней подход нужно очень аккуратно.
- В этой богодельне я работаю, - он улыбнулся, все-таки фраза прозвучала слишком смешно, хотя он не совсем понимал значение слова «богодельня». Давно он не практиковался в русском языке.
- А атмосфера здесь действительно порой угнетающая, но это на первый взгляд, - он неожиданно вспомнил, как глупо выглядел облепленный пластырями и смутился. Однако оправдываться перед нагловатой особой не спешил, и уж тем более делиться наболевшим. Он тут же неожиданно вспомнил совет психолога зайти утром к Бадоу.
«Еще чего»
- Не стоит заранее ожидать от всех чего-то плохого, - добавил он, а внутренний голос тут же поддакнул: «так и да паранойи недолго».

Он поймал на себе оценивающий взгляд незнакомки, до которой видимо, наконец, дошло, что перед ней вовсе не студент-переросток, а человек старше ее минимум на 6 лет. «Интересно, какую должность она мне уже придумала?» - коварный внутренний голос тоже решил отреагировать.
- Я шеф-повар, - ответил он, отмечая, что девушка все же решила сменить тон и перейти на более официальное обращение, - Меня зовут Сората Муон, для вас…., - и тут она неожиданно замолчал, пытаясь вспомнить хоть одно более или менее сносное обращение в русском языке. «Господин? Сударь?», и кроме этих двух вариантов на ум больше ничего не пришло, зато он тут же вспомнил, что у русских вообще не особо принято обращаться друг к другу по фамилии. Чаще всего это встречалось как издевка или уж слишком официально обращение с приставкой «гражданин». Имя и отчество тоже отпадали – в Японии их не использовали.
«Гражданин Муон» - мысленно прожевал эту формулировку Сора и едва сдержался от смеха, большей нелепости он еще не встречал.
- Для вас просто Сората, - наконец определился он, - право не знаю, как еще у вас можно обращаться, кроме как по именам. У нас в Японии с обращением по именам дела обстоят совсем иначе, но ничего не поделаешь. А теперь юная леди позволит мне узнать ее имя?

«Колючая, как ежик», - умозаключил Сората, однако ничего не сказал, лишь обескураженно склонил голову, осматривая себя насколько это было возможно. Даже выставил вперед руку, осматривая то место, где должны быть бицепсы.  Собственно худым он себя никогда не считал. Широкие плечи, наличие мышц, как на руках, так и на груди и хоть лишних жиров у него не было точно, но «худеньким» он не считал себя точно. Может у них разные представления о понятиях «худой» и «толстый». Толстые японцы в принципе были достаточной редкостью.
- Мне будет достаточно приятно, если к имени вы будете добавлять наше простое «-сан», - добавил он, понимая, что хотя бы какого-то соблюдения приличий тут явно не хватает.
- Марфа, тоже весьма необычное имя, - заметил парень, он среди русских имен его встречал впервые, - значит, вам здесь не слишком нравится?
Он кинул взгляд на часы. Еще чуть-чуть и пора было возвращаться на кухню. Хоть поварята и были профессионалами, контролировать их все-таки было необходимо. К тому же ему еще предстояло привычно пробежаться в сторону причала, чтобы хоть как-то размяться и проснуться, ибо бессонная ночь давала о себе знать. Он еще раз душераздирающе зевнул, прикрыв рукой рот и стараясь вообще максимально скрыть этот жест, и принялся повязывать косынку.

- Я всегда рано встаю. Дети же любят свежую выпечку на завтрак, - улыбнулся он, глядя на девушку, позволившую себе наконец-таки посмеяться. Надо же, оказывается у нее была симпатичная улыбка, вот бы почаще она улыбалась, а не кидалась на людей с ножами. Куда, интересно, вообще Дайске смотрит?
- Кстати да, мне очень приятно было познакомиться, но завтрак сам собой не приготовится, увы, - он оттолкнулся от ствола дерева и старательно убрал под косынку торчащие пряди. Еще не хватало накормить Акихико на завтрак свежей булочкой с длинными черными волосами. Вот бы он обрадовался.
Впрочем, Сората настолько хорошо ухаживал за своими волосами, что выпадение им почти не грозило, а вот мешаться они могли, да еще как.
- Завтрак у нас в 7, - напомнил он и традиционно поклонился. Как раз в эту минуту открылась дверь кухни, из которой высунулась голова в такой же белой косынке.
- Муон-сан, вас ждем.
Сората махнул рукой, как бы прощаясь и юркнул в дверь следом за поваренком.