Одета: белый спортивный топ; серого цвета обтягивающие штаны чуть выше колена, на левом колене чёрная фиксирующая повязка, серые кроссовки с инициалами MD; волосы собраны в высокий хвост белой заколкой. Украшения отсутствуют.

С собой: плеер, прикрепленный на левую руку; ключи от кабинета в кармане.

Запрет на физические нагрузки давил сверху, но ветер приятно дул в спину, подбадривая Мишель пробежать ещё один километр.
Новый учебный год в Академии начался в привычном суетливом темпе и прибавил ещё несколько увесистых папок с документами на полках в кабинете Дюран. Девушка уже хотела было развить бурную деятельность, организовав планерку, с позволения Дайске, для новоприбывших преподавателей, но давшая о себе знать старая травма колена спутала все её карты и заставила порядком нервничать. К тому же возникли проблемы с документацией из-за рассеянного посыльного, что вынудило в срочном порядке перекраивать все планы, а Мишель всегда жутко бесилась, когда что-то шло не так не по её вине.
Визит накануне к врачу, а точнее медбрату, его замещавшему, подтвердил наихудшие опасения француженки: нога не выдерживает физических нагрузок, что означало лишь то, что ходить на каблуках и бегать придётся меньше, а на время и вовсе отказаться от второго. Безвозвратно обменять все свои туфли на сланцы или домашние тапочки Мишель смогла бы не задумываясь, но не прекратить и без того редкие и непродолжительные, как ей казалось, пробежки. Она тщательно соблюдала режим, регулировала нагрузки, просила Сорату готовить для неё отдельно специальные восстанавливающие коктейли, если сама не успевала, никогда не проводила разогревающую разминку спустя рукава, бегала в специально изготовленных для неё кроссовках, но всё равно этого оказалось недостаточно, чтобы уберечься от рецидива.
Укол обезболивающего и мазь облегчили состояние Дюран, но она ещё не знала, что этот эффект будет непродолжительным, надеялась на лучшее, пыталась убедить себя, что с коленом всё в норме и она просто заработалась и, возможно, подвернула ногу, пока добиралась на каблуках до причала и обратно. Наплевав на запрет Бадоу, она отправилась на вечернюю пробежку, которая значилась в её ежедневнике днём ранее.
Мишель была так увлечена процессом, что не заметила, как ветер поменял своё направление и теперь уже дул ей в лицо. Она не только не замедлила свой бег, но и постаралась ускориться.
После операции на мениске и очень непростого и длительного восстановления Дюран сделала себе текстовую татуировку на правой ноге, переделав известное к крылатое выражение "Dum spiro, spero"("Пока дышу, надеюсь") на "Пока бегу, надеюсь".
В такие моменты девушка испытывала необычайный душевный подъем, что очень помогало ей сосредоточиться после на важных делах. Но крылья непроизвольно сложились, так и не дав птице высоко взлететь. Издав пронзительный крик, пташка камнем начала падать вниз. Невыносимая боль свела левую ногу, будто пуля, пущенная метким стрелком, раздробила коленную чашечку. Мишель с хрипом осела на землю, прикрыв рот рукой, чтобы не закричать, и поняла, что она не в состоянии самостоятельно сделать и пару шагов...
Дюран легла на траву и закрыла глаза. Она не собиралась истерить или кричать на всю Академию, зовя на помощь. У неё было два выхода: спокойно дождаться кого-нибудь, кто будет случайно проходить или пробегать мимо, или же ползти до Академии. Второе бы отрицательно сказалось на её репутации, несмотря на причины, вынудившие пойти на это, так что оставалось ждать.
Выключив музыку и оглядевшись кругом, приподнявшаяся на локтях Мишель увидела высокого мужчину с длинными волосами и в дорогом костюме, прогуливавшегося по окрестностям и шедшего как раз в её сторону. Он был очень похож на профессора психологии, который на днях пожаловал в Академию. Дюран видела только его фотографию, но герра Бергойца трудно было с кем-то перепутать. Мужчина был очень задумчив и явно не замечал Мишель, сидевшую практически перед его носом на траве с вытянутой и расслабленной, насколько это было возможно, левой ногой.
"Либо сейчас, либо никогда. Мне срочно нужно в медпункт, а этот человек моя единственная возможность попасть туда как можно скорее".
- Профессор Бергойц, я полагаю? - прозвучал для мужчины откуда-то снизу женский голос.

Диалог согласован в icq

- Мадмуазель Дюран, с Вашего позволения, - сказала девушка, явно делая акцент на первом слове и показывая этим, что немецкое обращение ей не по душе. - Мне, конечно, не хотелось бы вас утруждать, но, видимо, придется. Видите ли, во время пробежки я подвернула ногу, - со спокойным выражением лица солгала Мишель, не желая признавать, что травма куда более серьезна, - и дойти до медпункта самостоятельно мне будет слегка трудновато. Не поможете даме в столь непростой ситуации? Если хватит сил, можете понести меня на руках, но, в крайнем случае, обойдусь и плечом.
«Забавно, кажется травма колена, причем застарелая. Мадмуазель Дюран, да? – Карие глаза Валианта остановились на колене француженки. – Это может быть опасно. Но если все грамотно сделать, то можно извлечь кое-какой гешефт из всей этой неприятности…»
- Как вам будет угодно, мадмуазель, - Валиант убирает очки во внутренний карман пиджака. – Все выглядит намного более серьезно, чем просто подвернутая нога. Игры с суставами до добра не доводят. – Цепкий взгляд мужчины прогулялся по его собеседнице. – Вы довольно молоды, мадмуазель Дюран, простите за дерзость. Не могли бы вы напомнить, откуда вам известно мое имя?
- Рада, что мы достигли взаимопонимания, - с невинной улыбкой ответила девушка. – И нет ничего дерзкого в том, чтобы делать девушкам комплименты… Но давайте оставим обмен любезностями на потом, хорошо?
Попытавшись согнуть поврежденную ногу в колене, Дюран покрепче сжала зубы – как и ожидалось, боль была невероятная. Вместо крика Мишель издала сдавленный стон.
«Всё оказалось гораздо серьезнее, чем мне хотелось бы. Как не неприятно это признавать, а Бадоу был прав. Как бы не пришлось завязать не только с пробежками».
- Ну что ж, как видите, встать я не могу, так что придётся мне полностью положиться на Вас, герр Бергойц. А Ваше имя нетрудно узнать тому, кто работает здесь не первый год.
«Не получилось побегать, зато смогу поподробнее изучить новоприбывший материал».
Девушка посмотрела в глаза профессору. На её лице читалось: «Ну, и что дальше?»
- Подержите пожалуйста, - Валиант неторопливо расстегивает пуговицы пиджака и протягивает элемент своего костюма француженке. – Не выпускайте из рук ни при каких обстоятельствах. Я не врач, но перед тем как отнести вас до медпункта могу предложить перебинтовать чем-нибудь поврежденный сустав. – «К слову сказать привести на короткое время в действие сустав куда проще если… хотя… нет. Сегодня славный старик на небе перекрыл фонтан вашего везения фроляйн… будет достаточно и этого». – Либо же вы можете дождаться оказанию более квалифицированной помощи. Но… мадмуазель Дюран… если во время транспортировки вы выпустите из рук мой пиджак… я буду очень недоволен.
«Носит перчатки и предостерегается чужих прикосновений, потому что брезгует? Только не в Академии. Варианта два: либо подключается к другому человеку, либо впускает тем самым другого человека в свои мысли. А Вы, оказывается, не так уж просты… герр Бергойц », - взяв верхнюю часть одежды профессора, Дюран стала ожидать, пока её не возьмут на руки.
«Скорей всего второе из предположенного мною – умел бы он читать чужие мысли, грех было бы не воспользоваться ситуацией. Не верю я в моральные принципы человека, способного заглядывать другим людям под черепную коробку и не пользующегося этим».
- Я ценю Вашу помощь, профессор, но давайте ограничимся только доставкой меня в медпункт. Не обижайтесь, но в таких вопросах я больше доверяю медбрату, который меня уже обследовал, чем Вам.
- Хорошо, - Валиант аккуратно поднимает девушку на руки и спокойным шагом направляется к академии. – Мне так будет куда удобней. Не люблю оказывать вынужденную медицинскую помощь людям. – «Очень легкая. Нужно делать вид, что мне тяжело нести вес человеческого тела. Профессор, погрязший в бумажной работе вряд ли сможет похвастаться навыками нести что-то без перерывов на расстояние более нескольких десятков шагов. Но donnerwetter… чем быстрей я с этим покончу, тем мне же лучше». Бергойц увлекается процессом и прет к академии, что тренированный рысак, погрузившись в свои мысли и стараясь контролировать каждое движение француженки. «Меньше народу по дороге, - ноги сами услужливо предлагают наименее людный путь, Валиант прокладывает маршрут так чтобы отразиться на минимуме немногочисленных камер наблюдения. – И аккуратней… как можно аккуратней». Дыхание Бергойца ровное и спокойное, на лице ни капли пота. Профессор исполняет привычный для любого социального человека долг. Но ему это дается с большим трудом.
Вот Мишель оказывается на руках профессора и они вместе направляются в сторону Академии. Дюран послушно сжимает в руках пиджак Бергойца и смиренно терпит боль в колене, размышляя о происходящем.
«Значит, еще один с отклонениями… Интересно, Дайске знает? Должен знать. Надо будет расспросить его подробнее».